Мне совесть не позволила молчать — Эльмаз Акимова

В это воскресенье крымских татар и других людей, неравнодушных к судьбе Ханского дворца, всколыхнула новость о вышедшей на одиночный пикет крымской татарке Эльмаз Акимовой.

Девушка вышла выразить протест против так называемых «реставрационных работ» на территории памятника истории и культуры общемирового значения — Ханского дворца в Бахчисарае. Одиночный пикет Эльмаз закончился после нападения на нее двух человек — неизвестных мужчины и женщины, которые разорвали плакат.

В адрес крымской татарки посыпались ругань и обвинения, а «полиция», как оказалось, приехала не для того, чтобы задержать нападавших, а для того, чтобы взять с Эльмаз объяснения. Благодаря приезду гражданских защитников Эльмаз удалось избежать проблем с представителями «правоохранительных органов», но, тем не менее, история может не закончиться на этом этапе: те самые нападавшие написали на Эльмаз Акимову заявление в «полицию». Крымская татарка уверена, что не нарушала правопорядок, и это готовы подтвердить свидетели.

Сайт «15 минут» поговорил по телефону с Эльмаз Акимовой.

— Почему вы вышли на одиночный пикет?

— Причина простая. Вышла я потому, что молчать о том, что сейчас уничтожается главный историко-архитектурный памятник крымских татар — Ханский дворец в Бахчисарае — мне уже не позволила совесть. Раньше я вместе со своими друзьями и знакомыми распространяла петиции, публикации, видеоматериалы о том, что происходит на территории памятника. Мы начали собирать подписи еще в 2017 году. Эту петицию составила Людмила Щусь, она занималась тогда этим вопросом. Я знаю, что этого всего недостаточно. Реакция недостаточно сильная и, честно говоря, веры у меня уже в силу этой петиции не осталось. Я знала, что у меня есть полное гражданское право выйти на одиночный пикет. Я подумала, что если он поможет привлечь внимание общественности — необходимо воспользоваться этим правом. Если я ничего не буду делать для сохранности нашей истории, позволив им уничтожать Ханский дворец, и ничего не предприму для его защиты, как же я переступлю после этого всего потом порог Ханского дворца?

Незадолго до того дня, когда Эльмаз вышла напротив Ханского дворца в Бахчисарае с пикетом, она решила еще раз посетить дворец. Вандализм и некомпетентность, повлекшие за собой разрушение некоторых элементов дворцового комплекса, поразили ее настолько, что заставили не молчать об этом. Девушка подчеркивает, что решила выйти с одиночным пикетом исключительно из личных убеждений.

— Над одним из окон была роспись — ее сначала испортили, а после зашпаклевали. Черепицу сняли и вывезли. Балки были из цельного дерева, я видела эти балки. Если кто-то говорит, что они были повреждены, то это ложь. Повреждены они были только после того, как их распилили. Сейчас это все лежит под дождем, снегом, морозами на территории Зынджырлы Медресе. На территории Ханского дворца есть могильная плита принцессы, девочки-подростка Ферах-Султан. Так вот на этой могильной плите теперь трещина, и это результат некомпетентности строителей.

— Во время пикета неизвестные разорвали ваш плакат. Что случилось дальше, как отреагировали прохожие, «полиция»?

— Я стояла со своим плакатом на тротуаре, это было перед Ханским дворцом, и просто держала плакат: не выкрикивала лозунги и так далее. Были разные люди. Были те, кто о преступной реставрации не знал. На их вопросы я с полной ответственностью отвечала и рассказывала о том, к чему она уже привела, эта так называемая «реставрация». Были те, кто поддерживал, как и те, кто не мог обуздать свою ненависть в мою сторону. Судья им не я. В один момент я услышала, что поблизости остановился автомобиль: я его не увидела, он припарковался за другими машинами. Не смогу описать машину, но оттуда выскочили женщина и мужчина. Вели они себя очень неадекватно. Они  ругались нецензурной бранью, это был не диалог, это был просто поток негатива в мой адрес. Все случилось быстро. Они подбежали, начали ругаться и стали вырывать у меня из рук плакат, рвать его. Люди, которые меня до этого поддержали, совершенно незнакомые мне люди: как просто прохожие, так и те, кто приехал на экскурсию в Ханский дворец, вступились за меня и вызвали полицию  

Пока женщина рвала плакат и ругалась, ее знакомый снимал происходящее на видео. Действия женщины сопровождались словами: «Вы вообще приехали с Узбекистана! А я — коренная русская крымчанка. Вы не имеете никакого права стоять здесь и требовать чего-то». К удивлению, в том числе и самой Эльмаз, «полицейские», приехав, не стали разбираться с нападавшими. Вместо этого сотрудники «правоохранительных органов» стали требовать от Эльмаз объяснений. В итоге в отношении самой крымской татарки, ставшей жертвой правонарушителей, этими же нарушителями было подано заявление в «полицию».

— Меня поставили перед фактом — писать объяснение на месте. Большое спасибо нашим правозащитникам, они оказали мне огромную помощь. Им я позвонила сразу же. Пока с моих слов составлялось объяснение, снова откуда-то взялись эти женщина с мужчиной, снова стали оскорблять меня и сказали, что поедут писать на меня заявление: якобы это был несанкционированный митинг, что я связана с кем-то, что я не одна. В полиции мне сделали предупреждение и сказали, что объяснений пока достаточно, что я могу написать заявление на этих людей, которые на меня напали. Мы с адвокатами посоветовались и пришли к выводу, что писать заявление обязательно нужно, потому что это: первое — нарушение моего гражданского права на проведение одиночного пикета, второе — нападение, и третье — разжигание межнациональной розни. Мы поехали в участок, написали на них заявление. Каково было мое удивление, когда мы приехали туда, а они уже выходили из этого участка. Они поехали писать на меня заявление. Разумеется, есть свидетели, которые готовы поддержать меня. Вокруг было много людей, там любому было видно, что эти люди ведут себя неадекватно.

Эльмаз Акимова надеется, что ее поступок привлек внимание общественности к ситуации, сложившееся с памятником истории коренного народа Крыма. По словам крымской татарки, каждый день наш народ теряет огромный пласт в истории, и если молчать об этом, может быть слишком поздно.